Млини Господні мелють поволі, але дуже ретельно
Раз уж я не могу Иву показать, давайте я вам о ней расскажу :-)
Итак, Ива...Глядя на Иву, можно подумать, что она в родстве с эльфами — ну, или с дриадами. Но это, конечно, неправда — на самом деле больше всего она похожа на зомби.
Потому что когда-то Ива была обычной девочкой. А потом умерла — вернее, ее убила собственная мать. И через три дня Ива проснулась в совсем другом облике.
Семь лет она ждала, что найдется добрый человек, который не побоится умыть ее церковной водой, и тогда она превратится в ангела, но этого так и не произошло. С тех пор Ива не верит ни в материнскую — и вообще ни в чью — любовь, ни в добрых и смелых людей, ни в ангелов.
Глядя на Иву, можно подумать, что ее назвали в честь дерева — ведь у нее такие же длинные зеленые косы и гибкий стан. А еще она никогда не смеется.
На самом же деле ее имя осталось еще с тех пор, когда она была человеком. Только в тех краях, где она родилась, произносили его чуть иначе: «Йива». Это всего лишь ласковая форма совсем обычного имени «Евгения».
Глядя на Иву, можно подумать, что она совсем юная. Но она сама не знает, сколько ей лет. Если честно, ей это и неинтересно. Однако она хорошо помнит еще те времена, когда в Русальное воскресенье в начале июня девушки оставляли для нее на придорожных кустах вышитые сорочки, яркие ленты и шелковые платки. Кстати, Ива не совсем уверена, зачем это было нужно.
На самом деле одежда — просто попытка задобрить мавку, чтобы она не вредила живым. Наверное, ребенком Ива тоже верила, что это поможет. А когда умерла, стала забавляться с девушками, только что оставившими для нее подарки. Оказывается, они боятся щекотки, не любят ночь и темноту и совсем не умеют плавать. Впрочем, в удовольствии завести подальше в лесную чащу юношу Ива тоже себе никогда не отказывала.
Нет, она не злая и не жестокая — просто неживая и, значит, бессердечная. Хотя однажды Ива почти почувствовала, что у нее снова бьется сердце. Был вечер, и она танцевала на лесной поляне: на небе уже начали появляться звезды, по лесу плыл тяжелый, густой и сладкий аромат ночной фиалки, и Ива, в общем-то, была почти счастлива. А потому она почувствовала на себе чей-то взгляд. Вот тогда-то ее сердце встрепенулось на миг, а потом ухнуло в пятки.
Нет, внезапно вспыхнувшая страсть была здесь не при чем. Просто в тот момент Ива была уверена, что снова умрет — и уже окончательно. Потому что ни одна мавка не пережила еще встречи с Чугайстром.
Ива до сих пор не знает, почему он не убил ее ни тогда, ни позже. Он никогда не рассказывал, а она — не спрашивала. Если честно, Ива не хочет знать правду, ведь, как бы то ни было, они до сих пор вместе.
Если спросить Иву, какие отношения связывают ее с Рафаэлем, она скажет: «Между нами нет страха». И, пожалуй, это лучшее, что она может сказать о ком бы то ни было. Хуже того, Рафаэль — единственный, о ком она может так сказать.
Кстати, имя придумала Чугайстру тоже Ива, потому что настолько древней нежити имен, вообще-то, не полагается. А может, он его просто забыл? Ива точно знает, что Рафаилом звали ангела; она помнит, что слышала о нем однажды, когда еще была обычной. И это довольно странно, потому что о том времени она не помнит почти ничего. Ива сама не знает, почему именно это имя она выбрала для Чугайстра. И она даже не задумывается, почему он позволил ей так себя называть. Ведь она все же забыла самое главное: Рафаил — это ангел, который исцеляет души.
Хотя Иве бывает любопытно, почему Рафаэль так загадочно и немного снисходительно улыбается, когда она называет его по имени.
Ива никогда не видела снега — потому что зимой она спит в дупле старой вербы, ее тезки. Но ей очень хочется его увидеть — Рафаэль рассказывал, что снежинки очень красивы и похожи на маленькие звезды. Возможно, однажды Ива наберется смелости и переживет первую в своей жизни зиму. Когда-нибудь…
Ива знает, что она очень красива — несмотря на цвет кожи и отсутствие плоти на спине. Больше всего в собственной внешности ей нравятся волосы. Поэтому вам лучше иметь при себе гребешок или, на худой конец, ленточку, если вдруг не повезет встретиться с Ивой на узкой горной тропинке. Ведь только эти мелочи существенно увеличивают ваши шансы остаться в живых — особенно если вы мужчина. А еще Ива обожает зеркала — причем не только из-за того, что, как и любая мавка, не отражается в воде.
Просто мир, который можно увидеть в зеркале, совсем не такой, как тот, что нас окружает, хоть и похож на него как две капли воды. Иве нравится думать о том, что в странном зазеркалье она могла бы быть совсем другой. Например, носить короткую стрижку, бояться темноты и искренне любить малышку Мейастре.
Потому что сейчас Ива совсем не уверена, что ее чувства называются любовью. Ведь заботиться о ком-то и волноваться о нем — это еще не значит любить, правда? Ива боится, что Меастре однажды станет похожей на нее — она ведь помнит, что когда-то давно, в первые семь лет своей не-жизни, сама была такой же девочкой-феечкой. Правда, у нее не было крыльев, и поэтому в глубине души Ива немного завидует крошке Мей — самую чуточку, правда. Ива не знает, что на самом деле крошка Мей намного старше нее — почти такая же старая, как и Рафаэль.
Ива не умеет ни читать, ни писать — да и зачем ей это? Тем не менее, книги она очень любит. Иногда Иве кажется, что она сама — всего лишь персонаж из чьей-то чужой волшебной истории.
Иве читает Мей. Ива не знает, как и зачем Мей научилась читать — ей, в общем-то, просто не приходит в голову спросить. Ее любимая история — про мавку, которая обрела душу. Иве все равно, что для этого «той» мавке пришлось умереть — в конце концов, она сама уже однажды умирала.
Смерть — это совсем не страшно, уверена Ива.
Примечания:
* почему не могу, написано вот здесь;
** Иву в образе прекрасной утопленницы можно увидеть здесь. Рафаэля и крошку Мей можно увидеть только у меня дома — во всяком случае, пока :-)
Итак, Ива...Глядя на Иву, можно подумать, что она в родстве с эльфами — ну, или с дриадами. Но это, конечно, неправда — на самом деле больше всего она похожа на зомби.
Потому что когда-то Ива была обычной девочкой. А потом умерла — вернее, ее убила собственная мать. И через три дня Ива проснулась в совсем другом облике.
Семь лет она ждала, что найдется добрый человек, который не побоится умыть ее церковной водой, и тогда она превратится в ангела, но этого так и не произошло. С тех пор Ива не верит ни в материнскую — и вообще ни в чью — любовь, ни в добрых и смелых людей, ни в ангелов.
Глядя на Иву, можно подумать, что ее назвали в честь дерева — ведь у нее такие же длинные зеленые косы и гибкий стан. А еще она никогда не смеется.
На самом же деле ее имя осталось еще с тех пор, когда она была человеком. Только в тех краях, где она родилась, произносили его чуть иначе: «Йива». Это всего лишь ласковая форма совсем обычного имени «Евгения».
Глядя на Иву, можно подумать, что она совсем юная. Но она сама не знает, сколько ей лет. Если честно, ей это и неинтересно. Однако она хорошо помнит еще те времена, когда в Русальное воскресенье в начале июня девушки оставляли для нее на придорожных кустах вышитые сорочки, яркие ленты и шелковые платки. Кстати, Ива не совсем уверена, зачем это было нужно.
На самом деле одежда — просто попытка задобрить мавку, чтобы она не вредила живым. Наверное, ребенком Ива тоже верила, что это поможет. А когда умерла, стала забавляться с девушками, только что оставившими для нее подарки. Оказывается, они боятся щекотки, не любят ночь и темноту и совсем не умеют плавать. Впрочем, в удовольствии завести подальше в лесную чащу юношу Ива тоже себе никогда не отказывала.
Нет, она не злая и не жестокая — просто неживая и, значит, бессердечная. Хотя однажды Ива почти почувствовала, что у нее снова бьется сердце. Был вечер, и она танцевала на лесной поляне: на небе уже начали появляться звезды, по лесу плыл тяжелый, густой и сладкий аромат ночной фиалки, и Ива, в общем-то, была почти счастлива. А потому она почувствовала на себе чей-то взгляд. Вот тогда-то ее сердце встрепенулось на миг, а потом ухнуло в пятки.
Нет, внезапно вспыхнувшая страсть была здесь не при чем. Просто в тот момент Ива была уверена, что снова умрет — и уже окончательно. Потому что ни одна мавка не пережила еще встречи с Чугайстром.
Ива до сих пор не знает, почему он не убил ее ни тогда, ни позже. Он никогда не рассказывал, а она — не спрашивала. Если честно, Ива не хочет знать правду, ведь, как бы то ни было, они до сих пор вместе.
Если спросить Иву, какие отношения связывают ее с Рафаэлем, она скажет: «Между нами нет страха». И, пожалуй, это лучшее, что она может сказать о ком бы то ни было. Хуже того, Рафаэль — единственный, о ком она может так сказать.
Кстати, имя придумала Чугайстру тоже Ива, потому что настолько древней нежити имен, вообще-то, не полагается. А может, он его просто забыл? Ива точно знает, что Рафаилом звали ангела; она помнит, что слышала о нем однажды, когда еще была обычной. И это довольно странно, потому что о том времени она не помнит почти ничего. Ива сама не знает, почему именно это имя она выбрала для Чугайстра. И она даже не задумывается, почему он позволил ей так себя называть. Ведь она все же забыла самое главное: Рафаил — это ангел, который исцеляет души.
Хотя Иве бывает любопытно, почему Рафаэль так загадочно и немного снисходительно улыбается, когда она называет его по имени.
Ива никогда не видела снега — потому что зимой она спит в дупле старой вербы, ее тезки. Но ей очень хочется его увидеть — Рафаэль рассказывал, что снежинки очень красивы и похожи на маленькие звезды. Возможно, однажды Ива наберется смелости и переживет первую в своей жизни зиму. Когда-нибудь…
Ива знает, что она очень красива — несмотря на цвет кожи и отсутствие плоти на спине. Больше всего в собственной внешности ей нравятся волосы. Поэтому вам лучше иметь при себе гребешок или, на худой конец, ленточку, если вдруг не повезет встретиться с Ивой на узкой горной тропинке. Ведь только эти мелочи существенно увеличивают ваши шансы остаться в живых — особенно если вы мужчина. А еще Ива обожает зеркала — причем не только из-за того, что, как и любая мавка, не отражается в воде.
Просто мир, который можно увидеть в зеркале, совсем не такой, как тот, что нас окружает, хоть и похож на него как две капли воды. Иве нравится думать о том, что в странном зазеркалье она могла бы быть совсем другой. Например, носить короткую стрижку, бояться темноты и искренне любить малышку Мейастре.
Потому что сейчас Ива совсем не уверена, что ее чувства называются любовью. Ведь заботиться о ком-то и волноваться о нем — это еще не значит любить, правда? Ива боится, что Меастре однажды станет похожей на нее — она ведь помнит, что когда-то давно, в первые семь лет своей не-жизни, сама была такой же девочкой-феечкой. Правда, у нее не было крыльев, и поэтому в глубине души Ива немного завидует крошке Мей — самую чуточку, правда. Ива не знает, что на самом деле крошка Мей намного старше нее — почти такая же старая, как и Рафаэль.
Ива не умеет ни читать, ни писать — да и зачем ей это? Тем не менее, книги она очень любит. Иногда Иве кажется, что она сама — всего лишь персонаж из чьей-то чужой волшебной истории.
Иве читает Мей. Ива не знает, как и зачем Мей научилась читать — ей, в общем-то, просто не приходит в голову спросить. Ее любимая история — про мавку, которая обрела душу. Иве все равно, что для этого «той» мавке пришлось умереть — в конце концов, она сама уже однажды умирала.
Смерть — это совсем не страшно, уверена Ива.
Примечания:
* почему не могу, написано вот здесь;
** Иву в образе прекрасной утопленницы можно увидеть здесь. Рафаэля и крошку Мей можно увидеть только у меня дома — во всяком случае, пока :-)
-
-
15.11.2010 в 16:33-
-
15.11.2010 в 16:38-
-
15.11.2010 в 19:31А то мне неловко было допытываться , почему именно эта девушка и в таком образе поселилась у тебя.
Печальная история.....
Но я очень рада , что Ива не одна теперь в том своем мире.
-
-
15.11.2010 в 19:41Именно в таком образе — потому что на мавках я "поведена" очень давно :-) Мой отец родом из Прикарпатья — чуть выше в горах Ива и живет. О Чугайстре и его сложных отношениях с мавками я впервые узнала из рассказов бабушки. Более того, не знаю, насколько понятен намек, но в последних абзацах речь идет о Мавке из "Лісової пісні" Леси Украинки; ее настоящее имя — Лариса Петровна Косач, мое отличается только одной буквой в фамилии))) Первый сборник ее стихов мне подарили в возрасте двух месяцев)))
В общем, я просто не могла не поселить у себя настоящую мавку, Ива — совершенно особенная кукла для меня :-)
Кстати, я думаю, что Ива все так же одинока, просто потому, что одиночество — это внутреннее состояние души. Но да, она не одна :-)
-
-
15.11.2010 в 21:43Намек понятен.
Я тоже очень люблю стихи Леси.Когда у меня очень хорошее настроение , я сразу про себя вспоминаю
Он, бачиш, там питає дика рожа:
“Чи я хороша?”
А ясень їй киває в верховітті:
“Найкраща в світі!”
ПОчему-то именно эти строчки в меня вселяют оптимизм.
А рассказы о других твоих жителях , о которых упоминается в истории о Иве , не планируются?
А то о Чугайстре я слышала.
А о МЕй тоже хотелось бы узнать побольше.
я думаю, что Ива все так же одинока, просто потому, что одиночество — это внутреннее состояние души
Я думаю , что все в большей или меньшей степени одиноки , ведь всегда есть часть души , которая только твоя и чужих туда не допускается.
Просто есть публичные люди и есть самодостаточные. Иногда эту самодостаточность путают с одиночеством.
-
-
15.11.2010 в 21:53Крошка Мей без мейка пока — у меня нет сейчас возможности отправить ее к тому самому мастеру, а к другому не хочется. Зато у нее есть нереально красивые крылья))) Рафаэль живет вообще пока в виде йорика и, боюсь, йориком будет еще не меньше года... Даниэль же — очень странный персонаж, он непонятен без своего друга, а друг только весной будет заказан. Поэтому получается, что пока рассказывать больше не о ком.