Вторая сказка из цикла. Тоже не совсем маленькая, потому под катом.
читать дальшеАнгел родился в декабре, когда за окном танцевала метель, и в ее молочно-белой пелене небо сливалось с землей, день — с ночью, а никогда не существовавшее — с тем, чему не суждено сбыться.
Но в доме было тепло, весело потрескивал огонь в камине, и молодая мать, держа новорожденного своего первенца, удовлетворенно заявила:
— Надо же, у нас родился Ангел! Это замечательно!
И молодой отец был полностью с ней согласен.
А Ангел спал, тихонько посапывая, и серые крылья у него за спиной были совсем крошечными и встрепанными — как у воробья.
Уж конечно, на следующий день весь городок знал об этом волнующем событии. Молодая мать мадонной восседала в кресле, и любопытные соседки, словно древние мудрецы, несли ей дары — куски домотканого полотна и собственноручно приготовленное варенье вместо золота и мирры — чтобы хоть одним глазком посмотреть на Ангела. Всем так не терпелось узнать, что за чудеса он будет творить!
Время шло, Ангел рос, и мать его была невероятно горда, гуляя с сыном по городу и показывая всем желающим крылья, аккуратно выставленные через прорези в курточке.
Крылья эти приносили множество хлопот. Ангелу не разрешали играть с другими детьми, чтобы ненароком не сломать несколько перьев. Ему нельзя было бегать, лазать по деревьям и ломать только что расцветшую сирень, как другим мальчишкам, — он мог лишь чинно вышагивать по улицам с мамой за руку. Кроме того, скоро стало очевидным: крылья не растут. Ангел превратился уже в нескладного долговязого подростка, а они оставались все такими же крошечными и встрепанными, как и при его рождении. И за все это время ему не удалось сотворить ни одного, хотя бы самого крошечного, чуда. Он не слышал пения звезд, не умел играть на струнах дождя, как на арфе, и даже цветы не желали благоухать сильнее при его приближении.
Ангел ужасно страдал от этого, а особенно — когда ему случалось ловить на себе разочарованные взгляды матери. И однажды он решился поговорить с ней.
— Знаешь, мне кажется, произошла какая-то ужасная ошибка. Я вовсе не ангел.
Мать сердито посмотрела на него.
— Даже думать так не смей! — заявила она. — Представь, кем я буду выглядеть перед соседями, если через столько лет вдруг сообщу им, что ты — обычный ребенок! Да они знать меня не захотят — и будут абсолютно правы, между прочим!
— Но как я могу быть ангелом, если не умею творить чудеса? — попытался возразить он.
Однако мать была непреклонна:
— Все дело в том, что ты мало стараешься! — отрезала она. — Поэтому лучше иди и потренируйся хотя бы ходить по воде вместо того, чтобы выдумывать всякие глупости.
И расстроенному Ангелу ничего не оставалось, кроме как медленно поплестись к реке.
А на берегу он увидел девушку, плетущую венок из желтых кувшинок. Солнце играло на ее медных волосах, так что Ангел на секунду даже зажмурился от невероятного сияния, деревянные браслеты на тонких алебастровых запястьях тихонько постукивали в такт движеньям рук... И Ангелу почудилось, что он впервые слышит пение звезд — хотя стоял жаркий полдень и глухой стук никак не мог быть серебряным звоном звездных колокольчиков.
И Ангел решился...
— Держи, это тебе!
Девушка подняла голову: перед ней стоял юноша с охапкой жемчужно-розовых лилий в руках, а с одежды его стекала вода. Она улыбнулась.
— Спасибо! Никто и никогда не дарил мне таких сказочно красивых цветов...
— Цветы самые обычные, — смутился Ангел. — Я сорвал их недалеко отсюда, за излучиной.
— Если цветы обычные, значит, ты — необычный. Может, ты Ангел? — засмеялась незнакомка, и Ангелу почудилось, что пение звезд стало громче и отчетливей.
— Все так думают, — грустно ответил он, — но, к сожалению, ошибаются. Мои крылья слишком маленькие, чтобы летать, и я не умею творить чудеса.
— Чтобы летать, крылья не нужны, — возразила девушка — и улыбнулась.
...И если бы некоторое время спустя кто-нибудь вышел к реке, он бы увидел, как двое танцуют, легко касаясь босыми ногами серебряной водной глади, и голову юноши украшает корона из жемчужных лилий, а у девушки в волосах сверкает звезда...
читать дальшеАнгел родился в декабре, когда за окном танцевала метель, и в ее молочно-белой пелене небо сливалось с землей, день — с ночью, а никогда не существовавшее — с тем, чему не суждено сбыться.
Но в доме было тепло, весело потрескивал огонь в камине, и молодая мать, держа новорожденного своего первенца, удовлетворенно заявила:
— Надо же, у нас родился Ангел! Это замечательно!
И молодой отец был полностью с ней согласен.
А Ангел спал, тихонько посапывая, и серые крылья у него за спиной были совсем крошечными и встрепанными — как у воробья.
Уж конечно, на следующий день весь городок знал об этом волнующем событии. Молодая мать мадонной восседала в кресле, и любопытные соседки, словно древние мудрецы, несли ей дары — куски домотканого полотна и собственноручно приготовленное варенье вместо золота и мирры — чтобы хоть одним глазком посмотреть на Ангела. Всем так не терпелось узнать, что за чудеса он будет творить!
Время шло, Ангел рос, и мать его была невероятно горда, гуляя с сыном по городу и показывая всем желающим крылья, аккуратно выставленные через прорези в курточке.
Крылья эти приносили множество хлопот. Ангелу не разрешали играть с другими детьми, чтобы ненароком не сломать несколько перьев. Ему нельзя было бегать, лазать по деревьям и ломать только что расцветшую сирень, как другим мальчишкам, — он мог лишь чинно вышагивать по улицам с мамой за руку. Кроме того, скоро стало очевидным: крылья не растут. Ангел превратился уже в нескладного долговязого подростка, а они оставались все такими же крошечными и встрепанными, как и при его рождении. И за все это время ему не удалось сотворить ни одного, хотя бы самого крошечного, чуда. Он не слышал пения звезд, не умел играть на струнах дождя, как на арфе, и даже цветы не желали благоухать сильнее при его приближении.
Ангел ужасно страдал от этого, а особенно — когда ему случалось ловить на себе разочарованные взгляды матери. И однажды он решился поговорить с ней.
— Знаешь, мне кажется, произошла какая-то ужасная ошибка. Я вовсе не ангел.
Мать сердито посмотрела на него.
— Даже думать так не смей! — заявила она. — Представь, кем я буду выглядеть перед соседями, если через столько лет вдруг сообщу им, что ты — обычный ребенок! Да они знать меня не захотят — и будут абсолютно правы, между прочим!
— Но как я могу быть ангелом, если не умею творить чудеса? — попытался возразить он.
Однако мать была непреклонна:
— Все дело в том, что ты мало стараешься! — отрезала она. — Поэтому лучше иди и потренируйся хотя бы ходить по воде вместо того, чтобы выдумывать всякие глупости.
И расстроенному Ангелу ничего не оставалось, кроме как медленно поплестись к реке.
А на берегу он увидел девушку, плетущую венок из желтых кувшинок. Солнце играло на ее медных волосах, так что Ангел на секунду даже зажмурился от невероятного сияния, деревянные браслеты на тонких алебастровых запястьях тихонько постукивали в такт движеньям рук... И Ангелу почудилось, что он впервые слышит пение звезд — хотя стоял жаркий полдень и глухой стук никак не мог быть серебряным звоном звездных колокольчиков.
И Ангел решился...
— Держи, это тебе!
Девушка подняла голову: перед ней стоял юноша с охапкой жемчужно-розовых лилий в руках, а с одежды его стекала вода. Она улыбнулась.
— Спасибо! Никто и никогда не дарил мне таких сказочно красивых цветов...
— Цветы самые обычные, — смутился Ангел. — Я сорвал их недалеко отсюда, за излучиной.
— Если цветы обычные, значит, ты — необычный. Может, ты Ангел? — засмеялась незнакомка, и Ангелу почудилось, что пение звезд стало громче и отчетливей.
— Все так думают, — грустно ответил он, — но, к сожалению, ошибаются. Мои крылья слишком маленькие, чтобы летать, и я не умею творить чудеса.
— Чтобы летать, крылья не нужны, — возразила девушка — и улыбнулась.
...И если бы некоторое время спустя кто-нибудь вышел к реке, он бы увидел, как двое танцуют, легко касаясь босыми ногами серебряной водной глади, и голову юноши украшает корона из жемчужных лилий, а у девушки в волосах сверкает звезда...