МЫСЛЬ заключалась в следующем...в следующем: у нас такая чудная выставка сейчас проходит — почему бы мне туда не поехать? И правда, почему бы не?
А теперь представьте: стенд в виде открытой всем ветрам площадки 5 х 10 м, без единой стены и даже без подсобки. По стенду в произвольном порядке расставлены столы, богато декорированные французским фарфором и стеклом ручной работы, цена одной штуки колеблется от «нунихренажсебе» до «охтыжтвоюмать». Примерно половина этого добра легко и просто укладывается в карман, еще процентов тридцать запросто уносится под полой, остальное — грили весом от 70 до 200 кг, поэтому за них можно почти не волноваться. Почти — потому что наш народ сломать и потерять может что угодно, включая сковороду из цельнолитого чугуна (есличо, это сейчас не шутка была, а суровая проза жизни — у нас вчера у одной такой ручку отломали).
И даже это было бы еще терпимо. В конце концов, можно рассредоточиться по территории и бдить. Но начальство у меня — те еще затейники, поэтому на одном конце стенда располагается девушка, которая жарит на нашей супер-пупер-сковороде блины в режиме нон-стоп. А на противоположном — юноша
Два дня. Восемь часов в день. Без перерыва на обед и перекур. Халявное мясо и блины. Практически первое, второе и десерт.
И толпы «голодающих» пенсионеров, осаждающих стенд от звонка до звонка. С классическими «вас тут не стояло!», с ностальгическими «больше двух в одни руки не давать!», с заплечными котомками, сметающими все на своем пути, и в первую очередь — фарфор стоимостью «охтыжтвоюматьнихренасебе». С воплями «а мне еще вот тот кусочек!», жалобами на отсутствие малинового варенья и претензиями к тому, что о стульях для дегустирующих мы не позаботились — а стоя жрать неудобно, сами понимаете. И над всей этой идиллией — наш гордый орел, маркетолог, расхаживающий аки Людовик XIV по Версалю, только без свиты. Свите просто не до того — мы фарфор ловим и хрусталь из чужих карманов вытаскиваем, в перерывах пытаясь хоть что-нибудь рассказать байерам из отелей и ресторанов, для которых, в общем-то, мероприятие и затевалось.
...Пережить два дня мне помогла только особенность планировки выставочного центра — у них, по счастью, рядом с туалетом буфет расположен. Очень удобно: отпрашиваешься «припудрить носик», по дороге слегка снимаешь стресс — жаль, без закуски — еще часа полтора можно работать.
Такие дела.
PS: не хочу заканчивать на печальной ноте, поэтому опишу «картинку с выставки», одну из.одну из. Случилась она под конец первого дня, когда я уже пережила несколько атак пенсионерок с котомками и потому думала, что меня больше ничем не удивить (но еще до того, как у чугунной сковороды отломали ручку и тем самым доказали, что нет предела совершенству). Вечер, до закрытия выставки минут сорок, посетители потихоньку начинают расползаться; дегустация, слава кровавым богам, уже закончилась, бабушки, которым не хватило сарделек, успели повозмущаться, поныть, еще немного повозмущаться, убедиться, что сарделек сегодня точно больше не будет, и свалить
И вдруг Лена, напарница моя, как-то странно прерывается на полуслове, смотрит на что-то за моей спиной, и глаза у нее увеличиваются, как у того лемура из гифки про «зарплаты не бу-у-удет?!». Я тоже быстренько сворачиваю беседу, дяденька с толстым бумажником уходит, сохранив сей девайс в неприкосновенности, а нас оставив без премии.
И мы вдвоем с Леной наблюдаем дивной красоты картину. Какой-то пенсионер лет шестидесяти (одетый, впрочем, вполне прилично и даже респектабельно, я бы сказала), пристроился к рабочему столу повара, отодвинул разделочную доску, банки со специями и прочую дребедень в сторону, добыл миску с нашим несостоявшимся ужином — и уплетает его за обе щеки, само собой. Без тени сомнения. То, что дегустационный столик стоит в совсем другом месте; что мясо спрятано в миску, накрыто крышкой и полотнецем укутано (дабы не остывало); что никаких одноразовых вилочек на горизонте не наблюдается, а из столовых приборов в наличии только кухонный нож — ничто из этого пенсионера нимало не смущает. Жрет наше мясо с аппетитом и энтузиазмом, получая явное удовольствие от процесса.
Мы, конечно, девушки воспитанные — но голодные. Подходим к нему и вежливенько так: «Вы знаете, сегодня дегустация уже закончилась, приходите завтра, будем рады вас видеть». На что это чудо, не двигаясь с места, отхватывает еще кусок курицы и ничтоже сумняшеся заявляет: «Как закончилась? Так вот же МЯСО!» Мы малость прифигели — но слова у нас еще не кончились. И даже вежливые еще в запасе остались — тем более, говорить как есть чревато неприятностями, маркетолог-то бдит. «Вы знаете, — отвечаем мы, скрипя зубами, — это мясо для сотрудников. Дегустация будет завтра — ВОТ И ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА!!!»
«Девушки! — говорит дедуля, запихивая остатки курицы в рот. — Вы и завтра мясо попробуете, А МНЕ ЗАВТРА МОЖЕТ НЕ ДОСТАТЬСЯ! Вы же видели, сколько тут пенсионерок с котомками крутится — через них разве прорвешься?!»
...Грибы мы, к счастью, отвоевали. А курицу пришлось пробовать завтра. Такие дела.
PPS: тот самый сервиз имени Шопена.