О религиозных распрях

[meeuw]

Просто так, от нечего делать и чтобы отвлечься.

Моя бабушка была личностью религиозно индифферентной...

Моя бабушка была личностью религиозно индифферентной — учитывая, что родилась она в 1926 году, это можно понять: других проблем хватало. Нет, в церковь она ходила регулярно, проповеди слушала с удовольствием, молиться не забывала и постов придерживалась до глубокой стрости. Но все, что касалось межконфессиональных различий, ее трогало мало.

Бабушка твердо знала несколько вещей — например, что Бог есть, и Он един. Также ей было известно, что она принадлежит к Греко-католической церкви, и даже что греко-католики от римо-католиков отличаются календарем, а от православных — филиокве. То есть, конечно, таких словей бабушка в жизни не встречала (она вообще читать в сорок лет научилась — по учебникам собственных сыновей) — но католический Символ веры от православного отличала четко. Этим ее познания в богословии и ограничивались. Большую часть жизни она ходила в православную церковь — потому что греко-католическую запрещали, а других не было. В особо воинственно-атеистические годы, отмеченные массовым переименованием храмов в склады для картошки, вообще никуда не ходила. И в целом бабушка была склонна считать, что все от нее зависящее она исполняет, а об остальном как-нибудь с Богом договорится — я думаю, весьма разумный подход.

Потом случился 1990-й год, и греко-католикам наконец-то разрешили иметь собственные храмы — чему бабушка была весьма рада, как и подавляющее большинство ее односельчан. Со старенькой церкви немедленно сняли амбарный замок, вернули туда иконы — и с удивлением выяснили, что за прошедшие годы население выросло, а храм — нет. В общем, нужно было строить новый.

Строили его на общественные деньги несколько лет и освятили аккурат к середине девяностых, в самый разгар «религиозных войн». К этому времени православные иерархи опомнились и решили вернуть утраченные позиции на Западной Украине. Правда, методы они выбрали странные…

Поскольку службы проводились в новой церкви, старая пустовала. Ее-то и занял некий предприимчивый священник (я не в курсе, к какому патриархату он принадлежал, чья это была инициатива и вообще на каком основании все делалось — моя бабушка в подобные дебри не влезала, а я очевидцем не была). Естественно, жители села возмутились и принялись писать жалобные письма и организовывать пикеты.

Бабушка во всем этом не участвовала, поскольку не видела ничего плохого в наличии сразу двух церквей. В конце концов, никто же не заставляет туда ходить, а Бог как-нибудь разберется без посторонней помощи, куда сколько благодати посылать. Такая позиция немало огорчала соседей: все-таки бабушка была уважаемым человеком, к чьему мнению прислушивались.

Противостояние вяло продолжалось некоторое время, пока не пришла весна.

Бабушка мирно ковырялась в огороде, что-то там поливая и подвязывая, когда на нее вдруг упала чья-то тень. Она оглянулась: уперев руки в боки, рядом стояла незнакомая дебелая девица с отсутствием печати интеллекта на лице, зато с тремя подбородками.

— Бабуля, матушке нужно помочь капусту посадить, тут недалеко, — с места в карьер начала девица.

Бабушка оторопела. Во-первых, в селе принято здороваться с каждым встречным-поперечным, даже если это случайный прохожий. Во-вторых, фамильярное «бабуля» и отсутствие слова «пожалуйста» были вполне веской причиной не продолжать разговор. В-третьих, известный бабушке священник был хоть и молодым, но холостым, так что никакой «матушки» у него не водилось. Только это третье обстоятельство, как я понимаю, и объясняло тот факт, что бабушка решила разузнать подробности. Любопытно же.

— Какой матушке? — осведомилась она, не считая нужным соблюдать местный этикет. Что посеешь — то и пожнешь, как говорится.

— Попадье! — радостно сообщила девица. — Жене отца Василия.

Тут бабушку осенило, что речь идет о православном священнике из «старой» церкви, которого она несколько раз мельком видела, но о котором практически ничего не знала. Ишь ты, оказывается, почти соседи…

Не то чтобы в селе помощь священнику (или его жене — в случае наличия таковой) была чем-то сверхъестественным. Помогали и огород посадить, и дом отремонтировать, и урожай собрать. Но, во-первых, это всегда было делом сугубо добровольным, во-вторых, «волонтеров» для богоугодного дела собирали обычно самые инициативные старушки, а никак не молодые девицы, в-третьих, бабушку, которой на тот момент уже исполнилось семьдесят, привлекать к подобной «благотворительности» никому бы и в голову не пришло.

Бабушка все же склонна была думать о людях хорошо, поэтому молча предположила, что незнакомая ей попадья то ли больна, то ли беременна, вот и приходится искать помощников.

— А что ж матушка сама не сажает? — решила уточнить она на всякий случай. Вдруг и правда помощь нужна.

— Да я сажала, — сокрушенно пожаловалась девица, — только устала очень — солнце-то припекает… Смотрю — вы в огород вышли. Дай, думаю, позову, чтоб вы мне помогли немного.

В голову к бабушке закрались нехорошие подозрения.
— Так «матушка» — это ты? — потрясенно спросила она.
— Я! – радостно согласилась девица. — Пойдемте, а то у меня рассада уже, наверное, завяла вся.

…Какими именно словами бабушка объяснила «матушке», что та сильно неправа, она мне рассказать отказалась, обосновав кратко: «Стыдно — все ж таки попадья…» Впрочем, я вполне могу преставить их самостоятельно: во-первых, бабушка мне хорошо знакома, во-вторых, я в курсе, что в украинском фольклоре капуста — метафорическое обозначение женских половых органов. Думаю, ваша фантазия уже работает в нужном направлении :-) Вскоре после знаменательной беседы в «религиозный войнах» произошло обострение — не без участия самой бабушки — и к осени православный священник из села уехал. Сейчас старая церковь пустует большую часть времени и иногда используется в качестве воскресной школы, а выражение «капусту посадить» давно стало местным анекдотом...